Кровь его на нас и на детях наших?

Одна из основных причин не только древнего, но и современного антисемитизма находится в одной из самых вдохновляющих человечество книг — в Новом Завете. 

История распятия иудейского проповедника по имени Иешуа (Иисуса). 

Евангельское повествование рисует довольно противоречивую картину. С одной стороны, унизительные издевательства над Иешуа, жесточайшее избиение плетью и казнь через распятие не оставляет сомнения, что иудейского проповедника убили римляне по приказу римского наместника Иудеи Понтия Пилата. 

С другой стороны, Евангелия рисуют римского властителя, ставшего жертвой обстоятельств, вынужденного под напором первосвященников и толпы отправить Иешуа а-Ноцри на мучительную смерть.

Авторы Нового Завета (кроме антиримской книги Откровение, написанной в пылу праведного гнева после страшных гонений на Церковь) старались избегать острых углов, дабы выжить в жесточайшем мире, где любая критика римской власти расценивалась как призыв к неповиновению и наказывалась смертной казнью.

Перед христианскими редакторами Евангелий стояла непростая задача: снять величайший грех с Рима за распятие Иешуа, рассказы о котором, ставшие основой новой религии, стремительно завоевывали великую империю. 

Редакторы Евангелия от Матфея дошли до абсурда, полностью снимая вину с Пилата за казнь Иисуса: «Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы. И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27:24-25).

Евангелия возлагают на иудейских первосвященников основную вину за выдачу Иешуа в руки Пилата, причём требуя от него казнить своего собрата якобы за притязание на власть.

Но этого недостаточно, иерусалимская толпа, символизирующая весь народ Израиля, выбирает разбойника по имени Бар-Абба («сын отца»), который в свою очередь символизирует повстанцев, поднимающих мятеж против римской власти.

И вот теперь мы сталкиваемся с серьёзным противоречием, и чтобы понять его, не нужно даже читать сведения Иосифа Флавия о Пилате, которого иудейско-римский историк описывает как безжалостного человека. В отличие от Нового Завета, где римский прокуратор — слабовольный, поддающийся шантажу и влиянию извне. 

Судя по сообщению Марка, римские солдаты (автор упоминает когорту speira, которой командовал Пилат) всячески унижали «иудейского царя» в претории — резиденции римского чиновника (Мк. 15:16). Они не посмели бы это сделать без приказа своего командира. Если бы Пилат сочувственно относился к Иешуа, он бы не позволил так издеваться над этим человеком.

«И одели его в пурпурную одежду и, сплетя терновый венец, возложили на него. И начали приветствовать его: «Радуйся, Царь Иудейский!» И ударили его по голове тростью, и плевали на него, и преклонили колени в знак почтения к нему. И, посмеявшись над ним, сняли с него пурпурную одежду и одели на него его одежду. И вывели его на распятие» (Мк. 15:16).

Марк также упоминает «сотника» (κεντυρίων), наблюдающего за казнью (Мк. 15:39), латинское заимствование (kenturiōn) подчеркивает, что речь однозначно идёт о римском военном чиновнике. 

Итак, Пилату нужно было не только казнить человека, которого называли «иудейским царём» (Мк. 15:12), но и унизить, показать евреям, что их лидер, чудотворец, пророк и Мессия смешон и жалок.

Автор Евангелия от Иоанна решил переставить последовательность событий, чтобы попытаться выгородить Пилата, который пытает и унижает Иешуа только после того, как толпа выбрала Бар-Аббу, тем самым надеясь, что злобные люди удовлетворятся жестоким наказанием и унижением:

«Тогда Пилат схватил Иисуса и приказал высечь его. И сплели воины терновый венец, и возложили ему на голову, и одели его в пурпурную одежду. Они подходили к нему и говорили: здравствуй, Царь Иудейский! и били его по щекам» (Ин. 19:2:3).

Похожая история есть и у Марка. При дворе первосвященника над несчастным тоже издевались. Подонки плевали на него, прикрывали его лицо, били его со всех сторон, призывая отгадать, кто его ударил, так как Иешуа имел репутацию пророка (Мк. 14:65).

Так вот, вполне возможно, автор Евангелия от Иоанна взял часть истории Марка, в которой служители иудейских первосвященников били Иешуа (а об этом, похоже, было известно), добавил к истории о распятии, намекая, что именно бившие пророка по щекам распяли его.   

Возникла путаница, хотя вполне возможно, что издевались не только римские солдаты, но и охрана первосвященников.  

В «Деяниях Апостолов» (продолжение Евангелия от Луки) апостол Петр обвиняет жителей Иерусалима: «… вы его взяли и, пригвоздив руками беззаконных (римлян) убили» (Деян. 2:23).

Интересно, что первосвященники не согласились с обвинением, они с возмущением говорят: «Вы наполнили Иерусалим учением вашим и хотите навести на нас кровь сего человека».

В письме Павла к фессалоникийцам Павел обвиняет иудеев, «которые убили господина Иисуса и Его пророков и Богу не угождают и всем человекам противятся…, гнев Божий настиг их до полного уничтожения» (1-Фес. 2:15-16). 

Скорее всего, это послание прошло редакторскую обработку, были добавлены откровенно антисемитские высказывания, так как в других письмах, признанных аутентичными, Павел довольно комплементарно высказывается о своём народе (Рим. 11).

Фраза: «…гнев Божий настиг их до полного уничтожения» выглядит очень подозрительной, так как речь идёт о разрушении Храма и трагедии иудеев, т.е. о времени, когда Павла уже не было в живых, поэтому он бы не смог написать такое.

После иудейской войны (66-73 гг. н.э.) римские императоры, чтобы укрепить свою власть «великой победой», стали обвинять иудеев во всех грехах, демонизируя целый народ, выставляя его не только врагом Римской империи, но и всего «прогрессивного» человечества.

«Всем человекам противятся» отлично вписывается в контекст событий, случившихся после разрушения Храма.

Татиан — значительный христианский теолог, «посмевший» соединить четыре канонических Евангелия в одно, без всяких  обвиняет евреев в распятии Иешуа. Диатессарон («через четыре») был составлен на основе хронологии Евангелия от Иоанна с использованием материала трёх синоптических Евангелий и, похоже, Евангелия Евреев, о котором мы имеем смутное представление. Этот текст не дошёл до наших дней, сохранились лишь фрагменты в виде цитат раннехристианских богословов.

Диатессарон не стал канонической книгой, Татиан менял смысл и даже текст Писания, чтобы повествование соответствовало его богословским представлениям. Он желал, чтобы Диатессарон послужил материалом для проповеди в христианских общинах и сгладил противоречия канонических Евангелий, которые бросались в глаза даже христианским богословам, не говоря уже о противниках нового учения, стремительно завоёвывающего мир Римской империи.

«И он [то есть Пилат] предал Иисуса на распятие по их (иудеев) желанию […]И иудеи взяли Иисуса и вышли, чтобы распять Его» (Диатессарон 51:15). 

Татиан выхватил из Евангелия от Иоанна отрывок: «И взяли Иисуса и повели» (Ин. 19:16) соединил его с «Тогда Пилат, желая угодить народу, отпустил им Варраву… А воины отвели его внутрь двора…» (Мк. 15:15).

Так вот, Татиан намеренно подвёл к тому, что «воины», которые отвели Иешуа в преторию, — иудеи, а значит, все последующие издевательства над проповедником совершены именно ими.

Возможно, проблема в неправильном переводе на сирийский язык Диатессарона, так как слово «когорта» (speira — отряд римских воинов) был переведён как «кенса» (собрание людей, толпа), хотя речь однозначно идёт о техническом военном термине. Это то же самое, как перевести ЦАХАЛ (Армия Обороны Израиля) словом «армия».

Согласно версии Татиана, суд над Иешуа проходит не в претории Пилата, а во дворце, а если во дворце, то почему бы не иудейского первосвященника.

По мере распространения христианства и переводов Евангелий на другие языки, заблуждение только усиливалось. Не слишком образованные неофиты не знали, что распятие — это римский способ казни, а не иудейский, а латинские слова, такие как когорта, претория, центурион и т.д., относятся только к римской военной терминологии.

Знаменитый богослов Ефрем Сирин IV века утверждал, что евреи наказаны за «терновый венец», который они возложили на Иешуа.

И хотя во всех Евангелиях римские солдаты возлагают терновый венец на голову иудейского царя, богословы даже в этом обвиняли евреев. 

Иудеи, по мнению восточных христианских теологов, из-за причастности к распятию Иешуа лишись трёх важнейших даров: способности пророчествовать, храмовой службы и … царства — т.е. собственного государства. До сих пор католическим и православным теологам трудно смириться с мыслью о том, что у евреев существует не только независимое, но и процветающее государство.

Самый влиятельный богослов западной церковной традиции Блаженный Августин (354–430 гг. н.э.) был хорошо знаком с римским правом и регулярно выступал на судебных заседаниях в качестве судьи.  Для Августина римский правитель был, прежде всего, справедливым и независимым судьей.  

Августин пишет, что приговор был вынесен по решению правителя, на вердикт которого не смогла бы повлиять никакая толпа. И хотя Августин способствовал распространению антисемитизма, он всё же уменьшил обвинения в ответственности евреев за смерть Иешуа.  Однако даже такой авторитет не смог искоренить устоявшееся и впоследствии усилившееся мнение, что именно евреи распяли христианского бога.

В искусстве позднего средневековья и эпохи Возрождения Пилат довольно часто изображается евреем. Он играл заметную роль в средневековых пьесах. Авторы изображали его не только безвольным, но порой жестоким правителем, требующего казнить «Царя Иудейского».

В Евангелие от Луки содержится эпизод, где идёт речь о «жителях Галилеи, которых Пилат смешал кровь с их жертвенными животными» (Лк. 13:2).

Филон Александрийский рассказывает о письме Агриппы к императору Гаю по прозвищу Калигула, в котором речь идёт о Пилате. Философ пишет, что наместник Иудеи «был от природы жесток, гневлив, самоуверен и неумолим». Пилат «брал взятки, творил бесчинства, постоянно устраивал казни без суда» (Книга I: «О посольстве к Гаю» 38).

Допустим, что Пилат симпатизировал Иисусу, зачем тогда отдал приказ избить его до полусмерти, а потом еще предать лютой, мучительной казни?

Может, евангелисты правы, и Пилат посчитал преступление иудейского проповедника не заслуживающим мучительной смерти? Хватит с него и наказания римской плетью многохвосткой с вплетёнными в неё утяжелителями, терзающей плоть до костей? А после экзекуции (если выживет, что было затруднительно) намеревался освободить Иешуа, но вняв требованиям толпы, неудовлетворённой недостаточным наказанием, отдал приказ казнить проповедника?
«И Пилат решил быть по прошению их» (Лк. 23:24).

Давайте рассмотрим это утверждение.  

Традиция внимать требованию толпы могла существовать, гладиаторские игры – яркий пример, когда от воли толпы зависит, кому жить, а кому умирать. Однако нам ничего не известно об обычае отпускать на иудейский праздник обречённого на смерть.

Не следует сбрасывать со счетов версию евангелистов. Проповедник был арестован храмовой стражей, допрошен в доме Ханана (Анны). Этот первосвященник, и особенно его слуги, имели очень дурную славу:

«Проклятье на дом Боэфа; проклятье на их копья!
Проклятье на дом Ханана (Анны); проклятье на его ехидное шипение!
Проклятье на дом Канферы, проклятье на их красивые перья!
Проклятье на дом Исмаила бен (сына) Фаби, проклятье на кулаки их!
Ибо они — первосвященники, и сыновья их в сокровищнице (заведуют деньгами).
И зятья их среди правящих,
И слуги их побивают людей кольями» (Аггадическое сказание).

Во время допроса в доме первосвященника, Иешуа попытались обвинить в осквернении Храма, однако доказать вину не удалось, поэтому он был передан на суд римского префекта, ибо многие слышали, как проповедника называли: «Царь Иудейский», что являлось преступлением перед Римом.

Мы не можем сказать наверняка, как бы поступил Пилат с иудейским проповедником, которого лояльные Риму иудейские первосвященники обвинили в непризнании полномочий Кесаря? Мог казнить, а мог, если вина не доказана, — отпустить? Если верить тому, что о нём написано, второе вряд ли. 

Впрочем, Иосиф Флавий пишет об очень любопытной истории, которую следует полностью процитировать. Некий человек по имени Иешуа (какое интересное совпадение) возвещал, что Бог разрушит Иерусалим и Храм. Еврейские власти арестовали возмутителя спокойствия и передали римскому прокуратору, который бичевал Иешуа, но не казнил, посчитав юродивым. Правда, его не обвиняли в притязании на власть:

«Еще знаменательнее следующий факт. Некто Иешуа, сын Анана, простой человек из деревни, за четыре года до войны, когда в городе царили глубокий мир и полное благоденствие, прибыл туда к тому празднику, когда по обычаю все иудеи строят для чествования Бога кущи, и близ храма вдруг начал провозглашать: «Голос с востока, голос с запада, голос с четырех ветров, голос, вопиющий над Иерусалимом и храмом, голос, вопиющий над женихами и невестами, голос, вопиющий над всем народом!» Денно и нощно он восклицал то же самое, бегая по всем улицам города. Некоторые знатные граждане в досаде на этот зловещий клич схватили его и наказали ударами очень жестоко. Но не говоря ничего в свое оправдание, ни в особенности против своих истязателей, он все продолжал повторять свои прежние слова. Представители народа думали как это было и в действительности, что этим человеком руководит какая–то высшая сила, и привели его к римскому прокуратору, но и там, будучи истерзан плетьми до костей, он не проронил ни просьбы о пощаде, ни слезы, а самым жалобным голосом твердил только после каждого удара: «О горе тебе, Иерусалим!» Когда Альбин так назывался прокуратор допрашивал его: «Кто он такой, откуда и почему он так вопиет», он и на это не давал никакого ответа и продолжал накликать горе на город. Альбин, полагая, что этот человек одержим особой манией, отпустил его» (Иуд. Война кн. 6. Гл. 5:3).

Следует задать вопрос. Почему Синедрион, затеявший разбирательство, кстати, в нарушение существующих иудейских правовых норм, передал Иешуа властям Рима? Ведь суд, тем более неправедный, мог и казнить или допустить линч. Вспомним Стефана, обвиненного в богохульстве, убийство Иакова, брата Иешуа.

Даже если сам Иешуа не объявлял себя сыном Давида, царём иудейским, но так его называл народ (Ин. 12:13). И вполне возможно, на допросе в доме первосвященника, он не стал отрицать свои мессианские полномочия.  

Назначение кого-либо царем Иудеи, по законам римской империи, являлось неотъемлемой частью прав кесаря. Сенатским указом был назначен царем Ирод Великий по предложению Октавиана Августа, позднее царь Агриппа по указу императора Клавдия. Всякий, кто без одобрения императора объявлял себя царем, считался нарушителем главного закона империи – «Об оскорблении величества» (закон Октавиана Августа) и подлежал пытке, чтобы подсудимый сознался, выдал товарищей. Далее следовала казнь через распятие – ибо меньшей меры наказания этот закон не знал (Тацит. Анналы. Книга I 72).

Некоторые историки утверждают, что не существовало два наказания сразу, избиение либо казнь, одно или другое, поэтому сообщение Луки о попытке Пилата спасти Иисуса заслуживает доверия.

Однако, это не совсем так, в римском праве были приняты два вида бичевания.

Первый — следственное бичевание: пытка, чтоб заставить обвиняемого говорить правду. «Судебный процесс без бичевания считался исключением из общего правила». Второе бичевание — часть общего наказания по приговору.
Законы XII таблиц повелевали «заключить в оковы и после бичевания предать смерти того, кто поджигал строения или сложенные около дома скирды хлеба, если [виновный] совершил это преднамеренно. [Если пожар произошел] случайно, т.е. по неосторожности, то закон предписывал, [чтобы виновный] возместил ущерб, а при его несостоятельности был подвергнут более легкому наказанию» (Гай, I. 9. D. XLVII. 9).

Вполне возможно, что подобное правило распространялось не только на поджигателей, но и на оскорбителей величия императора.

Могла ли быть пытка по отношению к Иешуа? Вполне. Пилат спрашивает: «Ты Царь Иудейский?» (Ин. 18:33). Иешуа как настоящий еврей отвечает вопросом на вопрос: «От себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?» (Ин. 18:34).
Такой ответ ясности не вносил, поэтому за ним могла последовать пытка, о которой умолчал автор четвёртого Евангелия.

В письме Павла к Тимофею говорится об исповедании веры Иешуа перед Понтием Пилатом. Апостолу было известно о каком-то разговоре между Иешуа и Пилатом, вследствие которого проповедник, не отказавшийся от своих убеждений, был распят.

«И теперь я заклинаю тебя Богом, дающим всему жизнь, и Христом Иисусом, который достойно засвидетельствовал ту же веру перед Понтием Пилатом» (1- Тим. 6:12-13).

Вполне возможно, Иешуа желал объяснить префекту, что не претендует на светскую власть: «Царство мое не от мира сего» — и приводит доказательство: «Если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня» (Ин. 18:36). Он не отрицает того, что Царь, но не этого мира, потому что никто из подданных за него не вступился.

Такое откровение могло служить приговором, потому что Иешуа своими словами претендовал на божественные царственные полномочия, которыми обладал только император и никто другой.

Евсевий Кесарийский, христианский историк (ок. 263–340 гг. н.э.), обвиняет в смерти Иешуа именно Понтия Пилата, называя действие прокуратора — злодейским. Евсевий сообщает о самоубийстве Пилата при императоре Гае (37–41 гг. н. э.), ссылаясь на неких греческих писателей:

«Пилат же, наместник, который вынес обвинительный приговор в отношении Христа, после того как он вызвал и претерпел в Иерусалиме множество волнений, был подавлен такой тревогой, исходившей от Гая, что, пронзив себя собственной рукой, в скорой смерти искал сокращение мучений. Пилат не остался безнаказанным за свое злодейское преступление — убиение Господа нашего Иисуса Христа: он наложил на себя руки».

Однако, несмотря на довольно убедительные факты и аргументацию, римлян в смерти христианского бога не обвиняли. Впрочем, виновны в гибели праведного человека только те, кто непосредственно издевался над ним, вынес смертельный приговор и привёл его в исполнение. Толика вины есть и на тех, кто желал ему смерти. Остальные — невиновны, так как никакой коллективной ответственности по национальному, географическому или зодиакальному общему признаку нет и быть не может, так как каждый отвечает только за себя и то, если вменяем.

К несчастью, многовековые предубеждения против евреев воплощались в гонения, погромы, убийства, а закончились они Холокостом. Хотя нет, ещё, как мы видим, судя по последним событиям, не закончились.