Йогурты

Вот уже неделю не умолкал дождь. Скучные, пасмурные дни сменяли один другой. Постоянно хотелось спать, поменьше двигаться и не выходить из казармы. Уже в третий раз перечитываю Швейка, выбираю самые смешные отрывки из похождений бравого солдата. Через несколько часов снова придётся залечь в мокрой траве самарИйского холма, дрожать от холода, вслушиваться в тишину и спрашивать себя: «Зачем я здесь?» Швейк бы ответил: «Чтобы защищать себя». Логично.

Мне казалось, что кормили нас неплохо: мясо, овощи, пИты, тхИна, кофе, чай, какие-то крекеры. Однако не все товарищи были со мной согласны. Израильский резервист готов терпеть отвратительную погоду, недосып, сырость и даже насморк, но только не плохое питание. Недовольство приняло форму стихийного бунта.
— Я уже покакать два дня не могу, пытаюсь, тужусь, но ничего не выходит. Без кефира у меня запор, — жаловался ШмУлик.
— Не желаю видеть вашу пресную, ашкеназскую еду. Трудно куркумы, базилика, паприки в салат добавить? Как вы, убогие, живёте без острого, красного перца? А где петрушка, где кинза?! — орал смуглый МЕир.

На крики сбежалась вся база, некоторые оставили наблюдательные посты.
— Уже три дня сидим без «мИлки», «джЕли», даже шоколадную пасту стали выдавать одну на два стола. И не привозите мне клубничные йогурты, я люблю ананасовые! — кидался с кулаками на интенданта рыжий кибУцник. Командир базы бесстрашно выступил вперёд, сложил пальцы щепотью (рЭга), попросил тишины:
— Ситуация такая. Поставщики, тыловые крысы, боятся пробираться к нам под обстрелами. Но не надо кИпеша, я уже высылаю в ближайшее поселение взвод солдат в сопровождении танка. Обещаю, йогурты к ужину будут…

И посмотрев на рыжего, добавил: «ананасовые тоже».