Праздничные пиры, между прочим, — невероятно древняя традиция. Ещё в раннем бронзовом веке пища была не просто топливом для тела, но и прекрасным поводом для демонстрации врагам своего превосходства.
Еда, конечно, за прошедшие тысячелетия имела дурную привычку исчезать, оставляя археологов в лёгком недоумении. Зато горшки и тарелки — те сидят в земле, дожидаясь, пока их снова наполнят цимесом. По этим черепкам учёные восстанавливают картины древних застолий, на которых, без сомнения, тоже были свои снобы, критикующие качество жареной газели с бобами.
Возьмём, к примеру, ханаанеев — наших далеких предков по отцовской линии:
«Так скажи: так говорит Господь Бог дочери Иерусалима: твой корень и твоя родина в земле Ханаанской; отец твой Аморрей, и мать твоя Хеттеянка» (Иез. 16:3).
Более 5000 лет назад они уже вовсю осваивали сложное искусство светской жизни. А именно: как правильно накрыть стол, чтобы произвести впечатление на соседнего правителя, заставить вассалов почувствовать своё место и заключить выгодный брак для своей дочери, досыта накормив всех её многочисленных будущих родственников.
Но это по праздникам. Ранний бронзовый век на Ближнем Востоке — когда еда была функциональной, а не инстаграмной.
Хлеб всему голова. И пиво тоже. Основу меню составляло трио: ячмень, ячмень и ещё раз ячмень. Его мололи в муку для лепёшек, которые были настолько грубыми, что могли служить строительным материалом. А ещё из него гнали пиво. Мутное, кисловатое, но стерильное — что было ключевым преимуществом в эпоху, когда вода из реки могла предложить «сюрприз» в виде дизентерии и брюшного тифа.
Мясо — только по большим праздникам. Захотелось стейка? Ваши шансы резко падали, если вы не были царём, генералом или жрецом. Основным источником животного белка были козы и овцы. Их доили, стригли, а потом… да, в итоге съедали. Говядина была роскошью. Свиней почти не разводили — видимо, даже тогда догадывались, что они слишком некошерны.
Закуска для эстетов: рыба и чечевичная похлёбка. Элита могла позволить себе дичь и импортный мёд, в то время как простые смертные жевали чечевицу — классическую «еду выживания»; финики — природные энергетические батончики. Сыр был, скорее всего, вонючий и солёный, чтобы не портился в ханаанскую жару.
Еда была инструментом выживания, а не гедонизма. Вкусно поесть мог только тот, кто стоял на вершине социальной пирамиды. Все остальные жевали ячменную кашу и мечтали о пиве.
И вот наглядный прекрасный пример — раскопки в Тель-Ярмуте, где был обнаружен ханаанский «дворец для приёмов». Работой руководили, как водится, блестящие умы: сначала французские, а затем наши. Последние, осмотрев руины, с присущей учёным сдержанностью заметили: «Вход был, надо сказать, вполне монументальным».
За этим «вполне монументальным» входом скрывался просторный зал с колоннами и встроенными в стены скамьями — идеальное место для того, чтобы рассадить гостей в порядке важности. А посреди всего этого великолепия стояли гигантские сосуды и поистине циклопические подносы. Создаётся стойкое впечатление, что хозяин дворца страдал классической восточной тревожностью: «А хватит ли еды на всех?». Судя по размерам посуды — нет, не хватит. Никогда не хватит. Это же надо накормить полсотни голодных ханаанских аристократов!
Нетрудно представить себе эту картину: местная элита, восседая на каменных скамьях, ведёт неспешную беседу о урожае фиников и надоедливых египтянах, в то время как слуги сгибаются под тяжестью этих круглых подносов полных яств. Всё это, разумеется, — «как подобает при царском дворе» — то есть с намёком на лёгкое превосходство и надеждой, что никто не заметит, что баранина немного пережарена.
Так что в следующий раз, расставляя на своём столе из Икеи тарелки, помните: вы не просто сервируете ужин. Вы продолжаете древнюю, почтенную и прекрасную традицию — объединять людей вокруг еды.
Фотографии Управления древностей Израиля
Сайт Рами Юдовина 