Был у меня в тиронуте (курс молодого бойца) товарищ, восточный мудрец, интереснейший собеседник. Выходец из Ирана, по имени Мехди. Только он не прилетел в Израиль на комфортабельном самолёте, в котором, кстати, наливали, а добирался своим ходом, через Турцию. Он знал, что подвергается смертельной опасности: его дядю застрелили иранские пограничники, один брат пропал во время погони.
А вот старшему брату повезло, он смог благополучно попасть на землю обетованную, минуя все преграды. По его стопам и последовал Мехди. Надежда на успех – лучший стимул.
Иранец мне понравился сразу, и не только забавным акцентом, как у героев мультика про «Аладдина».
Мехди был спокойным, улыбчивым, но самое замечательное — тихо говорил, а последнее в Израиле большая редкость. Люди здесь, как правило, крикливые, может, потому что глуховатые, а глуховатые — потому что крикливые? Замкнутый круг.
— В Иране все мужчины обязаны носить усы, — рассказывал Мехди, — но девушкам больше нравятся безусые парни. Я решил щегольнуть. Наверно, напрасно. Зачем дразнить собак? Оскорбляли, били, но все же, думаю, это того стоило, — молодой человек мечтательно улыбнулся, видно, ему было что вспомнить. Похоже, он получил награду за смелость.
— Почему ты игнорируешь тренировки, отказываешься выполнять приказы командиров? — спросил я иранца, который целыми днями валялся на койке и вставал только на обед.
— А зачем? Я служил в иранской армии, это был ад. Первый год командиры нас избивали за малейшую провинность, лишали еды. А здесь что? Санаторий.
— Но ведь посадят! Оно тебе надо? — удивился я.
— Ну и что? Какая разница, где отдыхать. Посижу, потом выйду и больше меня сюда не возьмут. Армия — не моё.
— Можно подумать, что это моё, — проворчал я.
— Каждый человек — хозяин своей судьбы. Я выбрал свободу и теперь ею наслаждаюсь, — сказал иранец, выпуская сигаретный дым.
Через пару месяцев нас всех отпустили по домам. А Мехди оставили. Когда его вели, он остановился, посмотрел на меня, улыбнулся, весело подмигнул. Я подошёл к нему, мы обнялись на прощанье. Я знал, что судьба нас больше никогда не сведёт.
— Нет ничего важнее свободы, — прошептал мне иранец и сделал знак конвоирам, мол, ребята, за мной, и, напевая какой-то восточный мотив, пошел в тюрьму.
Сайт Рами Юдовина 