Девочка лет 17-ти пришла на пробный урок иврита, ей было интересно, она неплохо справлялась с заданиями.
Однако она иногда с тревогой поглядывала в окно на стремительно темнеющее небо.
В перерыве подошла ко мне.
— Мне сегодня к брату надо, он уехал на три дня, попросил посмотреть за котом. Вы не знаете, где улица Вади Салиб?
— В арабском районе, — ответил я. — Мне в принципе по дороге, я подвезу, если хотите. Не беспокойтесь.
— Вы уверены, что вас это не затруднит? Я сама доеду, только если можно — объясните, как добраться. Карта у меня есть.
— Всё в порядке, — удивился я. Всё-таки хорошая молодёжь сюда приехала, воспитанная.
Возле парковки я встретил своих бывших студентов, мы очень обрадовались встрече. Разговорились. Девочка стояла поодаль и терпеливо ждала, пока мы обменяемся приветствиями, рукопожатиями, вопросами и ответами.
Через минут десять мы уже ехали на Вади Салиб.
— Откуда вы? — спросил я. Украинского акцента у неё не было — «г» произносила четко.
— Из Мариуполя.
— Даже так, — это интересно, подумал я. — Когда приехали?
— Ровно пять месяцев назад, — с радостью в голосе ответила девочка.
— В то время сильно бомбили?
— Да, очень. Но мы все уехали, вместе с лежащей бабушкой и собакой. Приехали за нами на микроавтобусе, старушку в багажник положили и рванули.
Мне почти не пришлось задавать вопросы, чувствовалось, что девочке хотелось выговориться. Единственное, что я спросил, каким образом удалось попасть в Израиль. Этот вопрос насторожил её. Тогда я ей рассказал, что её земляки — мои знакомые — приехали через Россию.
— Ой. Мы добирались долго и тяжело. Сначала нас отправили в Крым, оттуда в аэропорт «Минеральные Воды», после этого в Грузию, а из Грузии — в Израиль. К несчастью, бабушка заболела в Грузии, вернее, она туда приехала больной. Мы во время бомбежек сидели в подвале, там было холодно и сыро. Мама осталась в Грузии с ней, а мы поехали сюда. Ну а потом, через неделю, их привезли в Израиль. Бабушка всё время хотела домой, в Мариуполь, она уже плохо понимала, что с ней происходит. Через две недели после нашего приезда она умерла.
— Сочувствую… — я полностью выключил радио. — Тяжко пришлось там?
— Ну да… Мы жили в доме на окраине города, надо было перебираться в центр, у нас квартира там была. Нам очень нужна была мобильная связь, а она была только в центре. Мы с папой её искали, чтобы связаться с еврейской общиной. Да и страшно было. Мы слышали про зверства российских солдат, которые уже стояли возле города.
— С вашими солдатами проблем не было? Я слышал, что они занимали квартиры и вели оттуда стрельбу.
— Так и было, — подтвердила девочка рассказы моих знакомых из Мариуполя.
— Пытались ворваться к нам. Мама забаррикодировала дверь. Они кричали, угрожали, что будут стрелять, если им не откроют. Мама сказала: «если хотите — стреляйте, мне уже терять нечего». Было очень страшно. Они поругались и пошли в соседний подъезд. Во время обстрела наши соседи погибли. Одним снарядом всю семью, а там не только взрослые были, но и дети.
— Вы боялись, что россияне будут гасить огневые точки, поэтому не пустили?
— Да. Мы просто так устали, но при этом всем очень хотелось выжить, даже бабушке, которая до войны каждый день просила смерти, чтоб не быть обузой.
По вечерам выходили с папой искать воду, еды почти не было. Однажды мы искали зарядку для мобильного, нашу одолжили и не вернули. Так папа — он небольшого роста, полненький такой — перелез через высоченный забор. Ума не приложу, как такое возможно, но справился, на адреналине наверно. Без звонка никто бы нас не нашёл. А так вот нашли и спасли. Такое счастье, что мы уехали. Мы на связи со своими родственниками, друзьями, они говорят, что еды не хватает, российские солдаты развозят, но мало. Работы нет, денег нет, перспективы никакой. Оккупация, что тут скажешь. Ой, мы уже приехали. Спасибо!
Я улыбнулся, пожелал ей удачи на новом месте, в Израиле. Попытался вспомнить её имя, которое она назвала во время знакомства в классе, но не смог, забыл наглухо.
Теперь я понимаю, почему девочка предпочитает по вечерам быть дома.
Надеюсь, что она больше никогда не услышит леденящий душу гул снарядов, обжигающий свист пуль. Хочется верить, что на её глазах не будут погибать близкие люди, а ей не придётся участвовать в квесте — найди в полуразрушенном городе немного еды и воды.
Сайт Рами Юдовина 