В ожидании Рабиновичей

Розыгрыши бывают разными, некоторые невинные, но есть неприятные и довольно жестокие.

Семья Драбкиных репатриировалась из Минска в году 92-м. Сняли трехкомнатную квартиру в Хайфе, на Адаре. Муж, всё ещё крепкий, хоть и немолодой человек, устроился на завод, его жена нянчилась с внучкой, дочка с супругом изучали иврит, а по вечерам мыли полы «Банка Рабочих». Кстати, странное название, мне кажется, было бы уместней «Банк Рабочих и Колхозников». Зря они кибуцников обошли вниманием.

Короче, все при деле, но по израильским меркам тесновато. Впрочем, в Минске тем же составом они жили в двушке, и ничего, не жаловались.

И вот в один прекрасный весенний день, аккурат первого апреля, глава семейства Марк Драбкин открыл почтовый ящик и увидел письмо с марками, запечатанное, всё как положено, адресованное прямо ему.

«Дорогой Марик, пишет тебе твой бывший сосед по подъезду, Василий Рабинович. Наша семья созрела для Израиля, и мы решили приехать в эту чудесную страну. Родственников, кроме тебя и Люсечки, у нас нет. Принять бедных евреев некому, поэтому мы решили сразу к вам, потому что слышали, что вы все прекрасно устроились. Мы вас не слишком потесним, нас всего лишь шесть человек: я, женушка, двое мальчиков, славных озорников-хулиганов, с ними не соскучишься, да дед с бабкой, дед, правда, страдает от метеоризма, но говорят, воздух в Хайфе и так не очень.

Через три месяца, с божьей помощью, увидимся. Крепко обнимаю. Привет супруге! Твой сосед Вася Рабинович».

Прочитав письмо, Марк схватился за сердце.

— Люсенька! — вскричал встревоженный отец семейства. – Читай!

— Какой ужас! – хладнокровно сказала жена. – А что делать? Соседи, как-никак.

— Но я их даже не помню! – задыхался Марк.

— Я тоже не помню, был у нас во дворе какой-то Вася, но точно не Рабинович. Надо у дяди Яши спросить, он всех знает, — супруга дала мужу дельный совет.

Марк, недолго думая, схватил телефонную карточку и помчался звонить в Минск.

Дядя Яша, герой Гражданской войны, авторитетно подтвердил:

«Рабинович? Знакомая фамилия».

Слушать рассказ про Рабиновича у Марика не было денег, и он невежливо, на нервах крикнул:

«Ни хера не слышу, дядя Яша!» — и положил трубку.

«Боже мой! Боже мой! Куда ещё шесть человек? И так один на голове у другого!»

Отец семейства написал ответ Васе Рабиновичу:

«Дорогой, Василий! Мы бы очень рады всех вас принять, но мы сами живем в ужасающей тесноте, впятером ютимся в маленькой квартирке, экология у нас и так плохая, а ещё ваш дед с его болезнью очень некстати. Прошу прощения. Твой бывший сосед, Марк Драбкин».

Катя, дочка Марка, взялась отнести письмо на почту.

Отец семейства немного успокоился, но через две недели получил новое письмо следующего содержания.

«Дорогой Марк, спешу тебя обрадовать. Сохнут выдал нам билеты раньше намеченного срока, удалось решить проблему с вывозом нашей собаки, нашего друга – доброй (если не делать резких движений) немецкой овчарки Вальды. Также мы везём с собой ещё не слишком старый холодильник «ЗИЛ-63». Правда, он иногда шумит, особенно по ночам, но, говорят, на Адаре всегда шумно. Скоро увидимся. Спасибо, что не бросил в беде. Крепко жму твою руку, Василий Рабинович. Привет жене и доченьке!»

Марик почувствовал себя совсем плохо. Люся накапала ему 30 капель корвалола, не помогло, помог стакан водки, залпом.

— Я гений! – закричал глава семейства. – Мы все сбежим!

— Обратно я не вернусь, — твёрдо заявила Люся, кстати, белорусская женщина. – Здесь море и фрукты, а там гололёд и гнилая картошка.

— Нет! Мы просто переедем в другой город, сменим адрес! Всё! Я пошёл искать квартиру! – вскочил оживший Марк.

— Папа! Папа! – Катя остановила в дверях своего отца. – Подожди!

— Ну! – нетерпеливо сказал папа.

— Ты помнишь, в какой день ты получил первое письмо от Василия Рабиновича?

— Да! Я этот день теперь никогда не забуду.

— И..? Рожай, папа, рожай, — дочка задышала как при родах.

— Первое апреля! – выпалил Марик.

Коварные женщины рассмеялись.

— Первое апреля… Но как? А дядя Яша, — ошарашенно, ещё не веря своему счастью спрашивал Марк.

— Твой дядя Яша – старый маразматик, он даже не помнит где у него подмышки, — ответила Катя и снова стала хохотать.

— Ну вы даёте! Так значит Рабиновичи не приедут? Правда? Ой! Какое счастье! Ура! Переезд отменяется!